Билл Оуэнс (Bill Owen) – знаменитый фотограф, фотожурналист и основатель первых пабов с пивоварней в США. Он родился в Сан-Хосе, Калифорния, США 25 сентября 1938 года. Фотограф сделал себе благодаря снимкам «Suburbia», это понятие означает небольшие микрорайоны образованные, как правило, рядом с мегаполисами, лишенные всех основных минусов городов, таких, как дорожный шум, большие и шумны бары, ночные клубы, огромные супермаркеты и производственные объекты. Фотосерия «Suburbia», в конечном итоге переросла в книгу, которая была издана в 1972 году.
За свою карьеры фотожурналиста, Билл Оуэнс опубликовал множество книг. Стал отцом и основал Buffalo Bill’s, один из первых пабов с пивоварней в США, которым управлял вплоть до 1994 года, пока, не решил его продать.
Примерно в этот же период с 1993 по 1995 год Билл издавал журнал о пиве «BEER». Вдохновленный купажом ароматов, Билл Оуэнс основал Американский институт дистилляции (ADI), старейшую и крупнейшую организацию небольших партий винокурен в Соединенных Штатах, которую он продолжает возглавлять и культивировать по сей день.
Удивительно, но все это время Билл Оуэнс также продолжал снимать, выставлять свои работы на выставках и продавать фотографии в частные коллекции.
Билл Оуэнс – стал первым, кто смог снять культовую фотографию, на которой преступная байкерская группировка «Ангелы ада» избивают посетителей рок концерта бильярдными киями на выступлении Rolling Stones во время фестиваля «Альтамонт Спидвей», через четыре месяца после Вудстока, 6 декабря 1969 года.
Об этом дне Оуэнс напишет следующие слова: «Мне позвонила моя подруга и сообщила мне, что издание Ассошиэйтед Пресс хочет нанять меня на один день для освещения рок концерта. Я согласился поехать на мероприятие, сел на мотоцикл и двинулся в путь. У меня было с собой две камеры Nikon, три объектива, тринадцать рулонов пленки, бутерброд и банка с водой.»
Фотограф так боялся возмездия со стороны «Ангелов ада» после отснятой серии фотографий, что опубликовал их под разными псевдонимами. Некоторые негативы позже были украдены; Оуэнс верит, что это было сделано соратниками «Ангелов ада». Он по-прежнему испытывает противоречивые чувства к тому концерту и сделанным тогда снимкам. Он никогда специально не искал насилие для своих фотографий и не гордился тем, что ему удавалось все это снимать.
В 1972 году Оуэнс выпустил книгу черно-белых фотографий под названием Suburbia, которая теперь также является американской иконой. Оуэнс никогда не был хиппи, хоть и был против любого насилия и войны. Его книги «Пригород», «Работа», «Отдых» и многие другие получили награду Гуггенхайма и две награды NEA.
Впервые автор этого интервью встретил Оуэнса в уже несуществующей галерее Rostel в отдаленном и далеком северном Дансмуире, Калифорния, в конце августа или начале сентября 2008 года, где он показывал изображения из пригорода. Это были изображения людей, вступающих в новый, современный образ жизни, которым они кажутся взволнованными, но также сбитыми с толку, как если бы технологии и модные стили того времени были костюмами, в которых они все еще чувствовали себя комфортно.
Фотография молодого мальчугана из пригорода в ковбойских сапогах, с игрушечной винтовкой и на большом трехколесном велосипеде, всегда преследовала автора, хотя он и не мог точно сказать, почему. В любом случае, если бы автор хотел показать одно изображение, чтобы объяснить, что такое Америка иностранцу, он бы показал работы Ричи Оуэнса.
Как вы попали в Корпус мира на Ямайке? Что дало вам это путешествие?
Знаете, вчера мы с моей бывшей женой Джанет (женаты 18 лет) пошли в старый дом Добровольца Корпуса мира, и мы посмотрели те старые фотографии. Я служил с Джанет на Ямайке. Моя нынешняя жена Кэрол (женаты уже 22 года) сейчас находится в Палермо, Италия, и занимается кулинарией. Когда она вернется, я все равно буду лучшим поваром (смеется). Ее семья из Сицилии, но она американка, как яблочный пирог. Я все время вижу свою бывшую жену; у нас двое взрослых сыновей, трое внуков. Корпус мира позвонил нам с Джанет в ноябре того же года встретится, а в феврале мы пошли в международную школу в Вермонте, чтобы починить зубы, пройти медосмотр, посмотреть, кто с кем продолжает общаться. После Вермонта мы на неделю поехали в Пуэрто-Рико, чтобы привыкнуть к тропическому климату. Потом мы поехали на Ямайку. У меня не было особого выбора, потому что у меня нет языковых способностей, английский был единственным языком, на котором я мог служить, поэтому меня отправили на Ямайку.
Чем вы должны были там заниматься?
У меня есть удостоверение преподавателя, подписанное Рональдом Рейганом, на право преподавать в средней школе. Мы были школьными учителями в Марун-Тауне, высоко в горах над Монтего-Бей. Через год они переехали в другую деревню недалеко от Спэништауна. Я люблю путешествовать. Я преподавал английский язык, общие занятия, футбол, занимался развитием сообщества, получал семена от USAID и помогал людям добывать пиломатериалы для строительства домов. После службы мы поехали в Европу и путешествовали автостопом по Европе.
Вы поддерживаете связь с кем-нибудь на Ямайке?
Нет, я пошел дальше. Я не мог поддерживать связь. Я вернулся и захотел стать фотографом. Я поехал в штат Сан-Франциско в разгар движения «Остановить войну». Джанет забеременела, и я получил свою первую работу в газете. Вы не можете держаться за эти отношения, если ваша жизнь продвигается очень быстро.
Я знаю, что вы начали фотографировать на Ямайке. Как это получилось?
Фотограф Корпуса мира приехал в нашу деревню и сфотографировал нас и других добровольцев, и как только я увидел, что он делает, я сказал: «Боже мой, я хочу быть фотографом». Я купил камеру Leica и начал снимать. Я купил ее за 10 долларов, камера была немного бракована. Я взял крем для обуви и заткнул отверстие, чтобы камера работала нормально. А потом я понял, что, когда ты в Корпусе мира, у тебя много свободного времени для творчества.
Вы когда-нибудь возвращались на Ямайку?
Да, Я вернулся несколько лет назад, и теперь там людей стало больше. У них все еще плохая ситуация. Работы нет, и у всех по девять детей. Им нужно перестать заводить столько детей! Никто не хочет поднимать этот вопрос из-за церкви. Знаешь, мир обречен! Они считают так, давайте заведем девятерых детей, мы не сможете их накормить или обучить, но зато нас будет много и каждое общество делает тоже самое.
Какие были твои первые фотографии?
Я снимал фоторепортажи, все фотографии есть на моем сайте. Я потратил от шести до семи месяцев на то, чтобы задокументировать эту маленькую деревню на Ямайке. У меня там была выставка, и только в прошлом году мы опубликовали об этом книгу и провели выставку. Это красивые фотографии, на которых изображены работающие, крестящиеся и мертвый человек. Я постарался как можно лучше показать образ жизни села. Эта книга называется «Деревня». Я фотограф-документалист. Я хочу показать жизнь. В этом суть книги Suburbia. Я пытаюсь задокументировать культуру. Меня всегда интересовала социология, сообщество и тому подобное. Я вырос на небольшой ферме, и у нас был общественный центр. Мы знали наших соседей. Вы хотите услышать небольшую историю?
Конечно!
Когда мне было около 12 лет, я написал на листе бумаги текст, но вы должны помнить, что я жил на ферме, там все было однотипно, поэтому каждые 200 ярдов был следующий такой же фермерский дом, и у всех было от трех до пяти или десяти акров земли, у всех были собаки и кошки и лошади и рогатый скот — поэтому я написал: «За 25 центов я застрелю твою кошку», перевернул лист другой стороной и написал: «Еще за 25 центов я ее закопаю». Я пошел к маме, чтобы одолжить пистолет, но она мне его не одолжила. У меня есть много таких хороших историй. У меня есть записка, которую моя мама сохранила для меня, она была в коробке и в этой картонной коробке была записка от моего отца: «Дорогой сын, я согнул твои ножи и вилки, я сломал твою тарелку и продал твою кровать. Так что теперь тебе 21 год. Позвони мне как-нибудь.» Разве это не прекрасно? (смеется) Твой отец говорит, что ты взрослый. Он не продавал мою кровать. Он просто пошутил надо мной.
Я не знаю, как воспринимать эту истории. Не могли бы вы рассказать мне об Альтамонте?
Скоро выходит, книга об Альтамонте, которую делает Дамиани из Италии, она называется Билл Оуэнс: Альтамонт 1969 (книга была выпущена 21 мая). The New York Times уже что-то напечатала, и парень из Washington Post прилетел сюда, и мы вышли туда, через 50 лет мы вернулись на сцену Альтамонта. У меня на руках настоящий бестселлер из-за Мика Джаггера.
Могу я спросить вас о том, что затрагивает всех нас, художников? Удалось ли вам поддержать себя фотографией? Удалось ли вам быть просто фотографом?
Да, когда я проработал в газете 14 лет. Мне понравилась газета (Livermore Independent). Люблю журналистику. Меня уволили с репортером, потому что им пришлось сократить штат. Моя жена ушла, потому что я не пошел бы на настоящую работу, работая на фабрике или где-то еще. San Francisco Chronicle меня не наняла, я был слишком квалифицирован. У меня не было тогда еще Suburbia. Никто меня не пригласил на работу. Вы не можете заработать себе на жизнь привязкой к Времени. Я соревновался с Энни Либовиц за работу в Rolling Stone, разница была в том, что у меня была жена и двое детей, а она была свободна. Кто сейчас богат и знаменит? Точно не я. Тусоваться с Хантером С. Томпсоном? Я не собираюсь тусоваться с такими сумасшедшими. Я утверждаю, что он и Ирвинг Пенн очаровали Ангелов. Это сделало их богатыми и знаменитыми. Мне пришлось спрятаться от Ангелов! Тогда я написал в ЦРУ или ФБР, чтобы узнать, числился ли я в этом списке [из-за его фотографий протестов против Вьетнама]. Оказалось, что нет, но я был там каждый день. Я ходил в колледж днем, а ночью водил такси, и мы сделали все, что могли, чтобы остановить войну. В те дни я много снимал насилие. Когда вышли фотографии Альтамонта, я не осмелился написать на них свое имя, поэтому я использовал псевдоним, и они продавались по всему миру, Esquire, Rolling Stone. Я не стал бы публиковать, кто я, потому что Ангелы Ада могли прийти и убить меня.
Вы сказали, что не гордитесь фотографиями Альтамонта?
Мне показалось ироничным, что человек, который верит в добро, зарабатывает деньги, фотографируя насилие. Я делал это для газеты Associated Press. Я спрятал эти файлы, а потом были украдены и сами негативы, а к фотографиям появился большой интерес. Этот идеализм с убийством Кеннеди и другими убийствами, Вудсток, а затем Альтамонт пришел, и людей избивали и убивали, и эта мечта закончилась, ребята. У меня дома родился ребенок. Я говорил людям: «Я не хожу на рок-н-ролльные концерты, не курю наркотики и не тусуюсь с такими людьми. У меня есть жена и ребенок». Я не собирался весь день курить дурь, ни за что. Я никогда не попадал в эту культуру. Я был ответственным молодым человеком. Я был в Корпусе мира, я верил в страну и хотел поступать правильно. Вы не услышите этого от многих других знаменитых фотографов.
А теперь вы руководите Американским винокуренным институтом?
У меня восемь сотрудников, моя зарплата сейчас 50 000 долларов в месяц. Мастер-классы, книги смотрите на сайте: Distilling.com. Я открыл Buffalo Bills ‘(первый пивоваренный завод в Америке) через пару лет после того, как меня уволили из газеты. Потом я продал бизнес, потому что это 18 часов в день семь дней в неделю, я не выдержал. У меня был антикварный магазин, такой как American Pickers, вы когда-нибудь смотрели это шоу? Я бы никогда не заплатил 40 долларов за это дерьмо. Это происходит только потому, что их показывают по телевизору. У них есть антикварный магазин в Нэшвилле, а по соседству моя винокурня. Парень там сказал мне: «Билл, каждые два часа приезжает автобус, они въезжают в этот магазин и покупают все, что можно увидеть, а в тот же вечер появляется грузовик и пополняет запасы». Они, вероятно, зарабатывают миллион долларов в год. Мой магазин находился в центре Хейворда, и через шесть месяцев я закрыл его, потому что люди сумасшедшие.
В этом нет никакой ценности, кроме романтики. Я унаследовал немного денег после смерти матери, и я хотел увидеть Америку, поэтому загрузил все в картонную коробку и три месяца ездил по Америке. Я вырастил бизнес из ничего. Вот что важно. Все, что есть в жизни, — это удача, вот что я чувствую. Моим сыновьям 50 и 45 лет. Эндрю и Эрик. Эрик сейчас работает на меня. Эндрю — парень высоких технологий. Оба имеют ученые степени в области биохимии. Они последовали примеру матери, а не отца. Они знали, что не нужно заниматься искусством. (смеется)
Вы все еще фотографируете?
Конечно! Я все время фотографирую. На прошлой неделе я сделал действительно отличные фотографии в Альтамонте. Вчера я пошел на открытие галереи с Джанет и сделал несколько довольно крутых снимков, на которых 50-летние женщины рисуют пейзажи. Это весело, мне нравится жить в трущобах с реальными людьми. (смеется)
Вы поддерживаете связь с работающими художниками?
Я не знаю художников. Зачем мне общаться с фотографами? Их больше не существует. Я никого не знаю в этом бизнесе. Я знаю некоторых людей в Нью-Йорке, которые проводят выставки и публикуются, но не приезжают сюда (Хейворд, Калифорния). Если вы придете ко мне домой четвертого июля, то вы скорее всего кто-то из местных жителей и люди, которых я знаю давно. Так было со мной всегда.
Вам никогда не приходилось преподавать фотографию, как это делают сейчас многие фотографы?
Я не хотел учить. Я хотел быть практикующим фотографом. Мое наследство будет сохранено в каком-нибудь университете. Мы разговариваем с некоторыми из них от Йельского университета до города Остин, штат Техас (Центр Гарри Рэнсома при Техасском университете в Остине) и Стэнфорда, куда в конечном итоге будут отправлены архивы. У меня есть женщина, которая постоянно работает с моими архивами. Я хорошо знаю людей в «Гетти». Но денег там нет. У меня есть домашний офис, я хожу на почту каждое утро, мой мир вращается вокруг винокурни. Я планирую поездку осенью, на Ньюфаундленд, затем в Ирландию, чтобы посетить ремесленные винокурни; в моем мире нет ни одного крупного производителя спиртных напитков. Я про маму и поп-винокурни. В моем списке рассылки есть много фермеров, у которых есть винокурня, работающая с их собственными ингредиентами, от груш до ячменя, от пшеницы до сорго. Маленькие люди, настоящие люди.
Какую бы вы выбрали фотографию, если бы вам пришлось выбрать одну фотографию в качестве наследия?
Одну? Вы серьезно? Слишком сложно ответить. Наверное, это та, которая, вероятно, лучше всего символизирует Америку, — это Ричи, ребенок на большом трехколесном велосипеде. Я, кстати, потом вернулся на это место 30 лет спустя и сфотографировал его на его Harley Davidson. Когда я снимаю слайд-шоу, я всегда делаю до и после.
На мой взгляд, фотография Ричи предполагает, что Америка Трампа всегда была с нами, вы согласны?
Эта картина полна символизма: ковбойские сапоги, хмурое лицо. История, лежащая в основе этой фотографии, заключается в том, что сегодня, когда вы посетите Ричи, он будет работать в Stanley Garage Door Company, он устанавливает гаражные ворота, живет в пригороде с женой и ребенком. Он не злой человек. Его папа не дал ему миллионов долларов. Меня всегда интересовала история, лежащая в основе истории о том, что такое Америка. Не поверхностные образы Америки.
Расскажи нам о Buffalo Bills Brewing.
Я открыл первый пивоваренный завод в Америке Buffalo Bills Brewing. Я был домашним пивоваром. Я был разорен, моя жена ушла, и я состоял в клубе домашнего пивоварения, и кто-то сказал: «Закон Калифорнии сменился, вы можете продавать свое пиво независимо от источника». Поэтому я поехал в Дэвис (Калифорнийский университет в Дэвисе) и встретил профессора колледжа, который обратился в законодательный орган штата и изменил закон. У меня было четыре месяца до того, как изменились законы, и я пошел к парню, который платил мои налоги, и я спросил: «Как вы получаете деньги? Я не знаю, как получить деньги», — он открыл ящик стола и вытащил договор о товариществе с ограниченной ответственностью. Он сказал: «Уберите миндальную ферму и поставьте пивоварню».
Я собрал 92 тысячи долларов и построил Buffalo Bills. Это продлилось 14 лет, достаточно, чтобы мои дети закончили колледж. Хотел бы я открыть линию по розливу. Я знал парней Сэма Адамса, я знал всех этих парней. Все началось с меня. Я издавал журнал American Brewer Magazine 12 лет. Издал журнал Beer. Я все делал сам, мне никто не помогал.
Каким будет ваш последний пивной или дистиллированный напиток на земле?
Я бы, наверное, выпил пиво, что-нибудь из Dogfish. Есть пиво под названием Prankster из Северной Калифорнии. Это одно из лучших сортов пива в мире. Маленькая часть удовольствия в моей жизни — это ходить по четвергам в местный паб, чтобы пообщаться и поболтать с местными парнями, а также сходить в книжный магазин. Я живу местным. Я живу в миле от РО, и они видят меня каждое утро с 10 до 11, когда я забираю почту. Я зарабатываю 11 тысяч долларов в год по почте, так что вся моя прибыль – винокурня, а не фотография и проданная пивоварня.
Что вы в конечном итоге думаете о службе в Корпусе мира?
Мы с Джанет обсуждали это вчера. Мы не знаем, помогли ли мы другим людям, но это определенно изменило нашу жизнь. Я мог бы быть там с Джоном Маккейном, бомбить женщин и детей. Моя жизнь пошла в обратном направлении. Я пошел в Корпус мира, чтобы быть школьным учителем и помогать людям. Я думаю, что это действительно хорошо — отдавать, и большинство людей об этом не думают. Вы хотите оставить в наследство то, что оставили хороший след на земле. Это все «Я, я, я» и «Деньги, деньги, деньги» и самая красивая мебель в мире. Тебе понравится мое жилище, у меня есть маленький коттедж, это классно. У меня современный брак. Моя жена живет на другом конце города в собственном доме. У нее должен быть собственный дом, и мы позволим ей вешать свое дерьмо на стены. Правильно? Мои стены полны.
Каково главное наследие вашей фотографии?
Что меня расстраивало, так это то, что я хотел получить больше финансового вознаграждения. Знаешь? Вы сделали все возможное. Вы должны помнить, что другая сторона медали заключалась в том, что я делал это не ради денег. Я фотограф-документалист, и я хотел показать вам, какие мы есть, как настоящие люди, и что мы хорошее общество. Когда я писал свою книгу «Наши типы людей», я шел фотографировать молодежный женский клуб и спрашивал: «Что все эти женщины здесь делают, обедают и бла-бла-бла?» А потом понимаешь, что они собирают деньги, чтобы школьница могла пойти в колледж.
Что сделало вас отличным фотографом?
Особого преимущества у меня не было. В колледже вам делают тест на IQ, и мой оказался всего 101. Я абсолютно нормальный. Но есть часть меня, которую невозможно измерить. Я страдаю СДВГ или дислексией. Но есть еще одна часть меня, которая очень креативна. Как это случилось? Я не знаю.
Спасибо, Билл. Я восхищен вами.
Следите за новостями в наших социальных сетях:
Вконтакте, Facebook, Instagram, Telegram и YouTube
