Donna Ferrato фотограф, которая 50 лет фотографирует женщин

Автор

Мар 17, 2021

Донна Феррато (Donna Ferrato) – знаменитый репортажный фотограф, она всю свою карьеру документировала женщин в различных ситуациях. Она снимала все, от переживших домашнее насилие женщин до вечеринок у свингеров — и на протяжении всей своей карьеры она сделала для себя главный вывод, что все женщины являются частью того, что Донна называет «Святой Троицей»: мать, дочь и что-то еще.

Недавно у фотографа вышла новая фотокнига «Holy», критики сразу заметили, что данная книга необычна и из-за своего содержания часто бывает трудно смотреть на многие фотографии в ней, но эти фотографии имеют решающее значение. Если рассматривать их в целом, они отражают всю ярость, радость и сложную правду о том, что значит быть женщиной. Феррато выражает этой книгой свою злость, но она также знает, что женщины необыкновенные и прекрасные создания.

В этом интервью, журналисты поговорили со знаменитым фотографом и женщиной – Феррато Донной о том, как изоляция от COVID-19 повлияла на окончательную редакцию книги, почему ей было важно самой создать все аспекты дизайна книги и что она узнала о женщинах за 50 лет их фотографирования.

Работа над «Holy» охватывает всю вашу карьеру — как проходил процесс редактирования вашей книги?

Редактирование было самой важной частью создания этой книги. Вначале я думала, что это будет обобщенная книга о моей карьере, так сказать ретроспектива. На тот момент у меня в голове сложилось достаточно общее название для этой книги, что-то типа «Американка», и данная книга была организована в хронологическом порядке, но она больше касалась моей траектории жизни. Потом я поняла, что такая концепция не объясняет зрителям, почему же я стала фотографом.

Дело не в том, на кого я работала всю свою жизнь, или в рассказах, которые я написала. Идея, лежащая в основе всех этих историй, и причина, по которой я фотографирую, будь то моя семья, друзья или будучи в командировке, — это всегда единственное вдохновение, для того чтобы понять, кто женщины на самом деле и чего они на самом деле хотят.

«Идея, лежащая в основе всех этих историй, и причина, по которой я фотографирую, будь то моя семья, друзья или будучи в командировке снимая очередной проект, — это всегда единственное вдохновение, моя цель для того, чтобы понять, кто женщины на самом деле и чего они на самом деле хотят.»

Я действительно пытаюсь понять, как сделать жизнь женщин лучше, и это действительно то, чем я занимаюсь большую часть своей жизни. Как нам упростить их жизнь и сделать ее чуточку лучше? Есть ли у нас более лучшие законы, для защиты женщин? Как мы научимся лучше разговаривать друг с другом? Как нам научиться лучше разговаривать с полицией? В какой-то момент я поняла, что эта книга не может быть о путешествии фотографа. Именно тогда я придумала название «Holy» — святой.

В какой момент в процессе редактирования вы поняли, что вам нужно изменить структуру книги?

Я работала над этой книгой около четырех лет, но основная работа проходила только в начале пандемии, когда я была совсем одна в своем доме и у меня было около четырех месяцев, чтобы закончить эту книгу. Тогда я поняла, что ее нужно изменить. Я поняла, что книга была о матери, дочери и о ком-то другом или даже других. Это исходило из действительно примитивного места внутри меня. Никто не подходил. Я была совсем одна. Моя дочь и мой внук жили в Огайо. Никто не приходил ко мне в гости, и внезапно я действительно могла слышать голоса в своей голове намного яснее. Потом я начала разбирать разные снимки из архива. Все начинало сливаться более захватывающим образом. Я начал больше прислушиваться к своему сердцу во время пандемии, и это освободило меня от тяжкого редактирования. Вот тогда все действительно встало на свои места.

На сборку у меня ушло так много времени, что я пропустила три дедлайна. Издатель, Дэниел Пауэр, сказал мне, что он никогда не проходил через что-то настолько безумное. Другие фотографы работают с дизайнерами или редакторами, но я была редактором и дизайнером сама. Думаю, рано утром Дэниел понял, что не может меня контролировать, и он сойдет с ума, если попытается навязать мне какие-либо сроки или структуру. Несмотря на то, что это была первая книга, которую я когда-либо делала с ним, он просто поверил в меня и отпустил.

Почему для вас было важно обрабатывать все аспекты дизайна, редактировать и даже вручную писать подписи, которые появляются в «Holy»?

Я хотела, чтобы это была ручная история, не только снятая и написанная, но и оформленная. Я поняла, что должна делать все, потому что так делают женщины. Мы все делаем сами, мы все умеем. Власть в наших руках. Рукописные подписи, ну, я выросла с отцом, который был хирургом и невероятным фотографом. Я росла, наблюдая, как он пишет подписи к своим слайдам Kodachrome, и пишет на каждой картинке. Было действительно приятно видеть, как он выполняет эту работу, и теперь иметь все эти фотографии с его почерком для меня также имеет большое значение.

Я писала на своих фотографиях большую часть своей жизни — частично это восходит к Дуэйну Михалсу, он оказал большое влияние на меня, когда я отправилась странствовать по миру с фотоаппаратом и сумкой через плечо. Я восхищалась его техникой письма на его картинах, но я хотела рассказывать реальные истории, поэтому я всегда рассказывала на фотографиях истории реальных людей, а не выдуманные истории.

В какой-то момент я поняла, что эта книга не может быть о путешествии фотографа. Вот тогда я начал называть ее «Holy».

Было сложно писать все эти подписи для «Holy», мне приходилось писать их столько раз. Я писала всю ночь напролет, я была очень злой на все, что происходило в то время — на женщин, на наши права на аборт, на то, что детей забирали у матери на границе и сажали в клетки. Я была эмоционально расстроена и каждую ночь писала, копалась в вещах и нарезала картинки.

Гнев, о котором вы говорите в течение последних четырех лет, определенно ощутим в заголовках. Как вы относитесь к нынешнему положению вещей?

Я чувствую себя птицей, которую выпустили из клетки. Я чувствую, что пора выйти, вскочить на пятки, быть веселой, дерзкой и занять свое законное место за столом. Я чувствую, что сейчас мы находимся на невероятном перекрестке. У нас есть шанс. Нам нужно приступить к работе, нам нужно начать организовываться и следить за тем, чтобы все действительно изменилось. Мы не можем больше просто говорить об этом, а потом кайфовать от своих разговоров.

Одна из моих любимых вещей в «Holy» — это то, как сосуществуют ваши фотографии «сексуального освобождения» и фотографии «домашнего насилия». Долгое время казалось, что эти две части работ были разделены, в какой момент вы поняли, что насилии и секс имеют смысл объединить на одной странице?

На самом деле я была не первой, кто увидел, как нужно интегрировать эти два аспекта, первый кто предложил мне это сделать — это была моя падчерица Кэтрин Холден. Последние пять или шесть лет она говорила: «Донна, почему ты разделяешь это? Почему вы позволяете журналам разделять вашу работу? Вам нужно переосмыслить это, потому что это все о жизни женщин. Это то, что ты делаешь лучше всех, кого я знаю, — вот что она мне сказала. Я начала думать об этом, но знала, что это доставит мне много неприятностей.

Когда вышла прошлая книга «Любовь и похоть», я стала изгоем в фотографическом сообществе. Если бы эти фотографии делал мужчина, это было бы хорошо, но, когда женщина, которая также изображала избитых женщин, говорила, что секс — это здорово, свинг — это здорово, S&M и все такое — это было похоже на запрет. Многие из этих редакторов и фоторежиссеров стали держаться от меня подальше, они больше не давали мне задания. После выхода «Любовь и похоть», произошли большие перемены. Они действительно не знали, как показать работу или рассказать о ней.

Вся работа, которую вы проделали на протяжении всей вашей карьеры, носит очень личный характер, и это очень очевидно в «Holy». Как вы смогли получить доступ к объектам и завоевать доверие своих моделей?

Сначала вам нужно получить разрешение, затем вам нужно получить доступ. Доступ должен быть для фотографирования. У вас нет доступа, чтобы просто зайти туда и посмотреть на людей. Вы получаете доступ к своей камере. Это первый шаг к доверию. Затем, когда вы с людьми, вы разговариваете друг с другом. Как видите, я болтунья. Я действительно не храню секретов. Я не считаю свою жизнь чем-то отличным от чьей-либо другой. Я очень щедра на рассказы, которые рассказываю постоянно людям. Мое время принадлежит им. Когда вы долгое время находитесь среди людей и постоянно фотографируете их, они как бы забывают об этом.

Когда я с людьми, у меня есть фотоаппарат и что-то происходит, я просто начинаю фотографировать, независимо от того, имеет ли это отношение к причине, по которой я нахожусь там. Неважно. Когда я вижу что-то красивое, меня удивляет, или я вижу, что люди радуются, я всегда с радостью делаю эти снимки. Когда я вхожу в жизнь людей или даже когда я с семьей, они понимают, что я взволнована, когда фотографирую.

Я вуайерист, я не собираюсь говорить, что я не вуайерист. Мне нравится следить за ними, и мне нравится быть с людьми. Когда люди проявляют доброту друг к другу и веселятся вместе — вот тогда я и волнуюсь. Они переезжают, и я хочу переехать вместе с ними. Потом они видят, что я взволнован, а потом понимают — ах! Между мной и ею что-то происходит, и это становится большим общим делом. Это похоже на совместную трапезу. Они не знают, что я вижу, они не знают, какие снимки я делаю или где обрезается рамка, но, возможно, им становится любопытно, потому что мне очень любопытно.

Вы должны спуститься, размазать всю задницу грязью, быть в пробке. Вы должны позволить собакам подходить, обнюхивать вас и рычать на вас — и вы просто должны продолжать фотографировать.

«Есть у меня в руке фотоаппарат или нет, мне невероятно любопытно, и я не хочу ничего пропустить. Я хочу все это увидеть. Я пойду куда угодно, просто чтобы быть в чьей-то жизни. Если им тяжело, они плачут, боятся, конечно, я тоже хочу это увидеть. Я хочу быть с ними рядом. Я хочу быть рядом с ними.»

Никто из нас, фотографов, непохож на мух на стене. И никогда не были похожи. Это действительно очевидно, когда в комнате установлена камера. Камера — безумный инструмент. Для многих фотографов камера — это способ пропитания. Так мы дышим. Это очень живая вещь. Когда я с камерой в жизни людей, это почти как будто камера и я — одно целое. Вот на что это похоже. Вот почему я использую маленькую камеру. Я не пользуюсь большим количеством разных тушек, я не беру много линз, обычно это один и тот же объектив, 35 мм, время от времени у меня бывает 50 мм, но в основном я просто работаю с этим 35 миллиметрами.

Когда вы снимаете на 35-мм объектив, вам придется много двигаться. Такая камера просто помещает вас в совершенно другую атмосферу.

На какую камеру вы предпочитаете фотографировать и почему?

Я думаю – это Leica, я с нее с середины 70-х. У меня была Leica M3, потом долгое время была M4, потом M6, а теперь у меня M10. Я уже мало снимаю на пленку, M10 цифровая камера, качество не хуже пленки. Единственная разница в том, что у меня не так много ошибок при цифровой съемке — двойная экспозиция или странные вещи с освещением, я скучаю поэтому. Я скучаю по неожиданным вещам, которые случаются при съемке на пленку.

Камера просто помещает вас в совершенно другую атмосферу. Никто из нас, фотографов, непохож на мух на стене. Но я это уже говорила. Я бы сказала, что мне нравится, что камеры стали маленькие. Это самое лучшее в них. И они тяжелые. Мне нравится тяжелая камера. Мне нравится вес. А еще они узкие. Leica хорошо ложится под мою руку, или, если я ношу ее на шее, она обычно достаточно компактна, чтобы тело прижалось к моей груди, и я могла удерживать ее одной рукой, и эти камеры я могу поднести к моему глазу за наносекунду. Leica – это быстро и надежно, а качество линз непревзойденное. Вы не можете ничего предложить лучше для меня.

То, как организована ваша новая книга «Holy», похоже, отсылает к вашему раннему опыту общения с католической церковью. Как, по вашему мнению, ваше детство в церкви повлияло на ваше отношение к женщинам и их месту в мире?

Моя мама изо всех сил старалась меня так воспитать и внушить мне определенные правила, но на самом деле я никогда не понимала, какое место в католической церкви должно принадлежать женщине. Троица беспокоила меня в молодости. Я вижу, что есть отец, сын и призрак — но как насчет женщин? А как насчет Богородицы? Откуда возьмутся эти люди, если они не от матери, и почему мы не можем говорить о матери? Монахини и священники сказали мне, что я слишком зациклена на гендере — Бог — это все, Бог — это мужчина и женщина, и этого должно быть достаточно для вас. Думаю, для многих это так. Они могут это принять. Но я не могу этого принять.

Какой вывод смогут сделать читатели из вашей книги «Holy»?

Священная книга возникла не на пустом месте. Каждая женщина в этой книге была выбрана для участия в ней, потому что они знают, что они святые. Все эти женщины пережили много насилия, жестокого обращения и сексуального посягательства. У них действительно не было помощи извне. Суды не помогли, полиция не помогла. Способ, которым они смогли выбраться из ситуации насилия, — это осознание того, что, если они останутся там дольше, то умрут. У них не было выбора. В то же время у каждой женщины есть выбор.

Я так восхищаюсь этими женщинами. Они проявили большую смелость. Выбраться и взять с собой детей и полностью перестроить свою жизнь самостоятельно. Эти женщины — настоящие герои. Я хотела, чтобы эта книга показала, на что способны женщины. На что они способны. Что женщины могут уйти. Женщины уезжают. Каждый день уезжает так много женщин. Это действительно значение слова «святое». Женщина, знающая себе цену, знающая себе цену и способная сказать, что я больше не собираюсь терпеть насилие. Я уйду. В этом и заключается смысл слова «Holy»: женщина, знающая себе цену, знающая свою ценность и способная сказать, что я не собираюсь больше терпеть. Я собираюсь уйти!

Большую часть своей жизни я посвятила пониманию женщин, которые пережили много домашнего насилия, много сексуальных посягательств, и они выходят за рамки этого. Они выходят из этого. Вот когда становится интересно, потому что именно тогда они становятся самыми необычными женщинами. Именно тогда они становятся бабочками — после того, как они вышли из пещеры, они были с кем-то, кто должен был их контролировать, бессильными и неспособными поверить в себя. Когда они выходят из этого состояния, они начинают чувствовать себя так хорошо, и в этом-то и заключается основной посыл «Holy».

Ставьте себе высокие стандарты. Не позволяйте никому пытаться вас контролировать. На самом деле проводите время с людьми и постарайтесь лучше узнать их, прежде чем так легко отдать свое сердце. Трудно понять, что такое люди, и, если вы встретитесь не с тем человеком, он может как бы вас уничтожить. И тогда вы будете думать, как выйти из этого, потому что вы уже вложили свое сердце. Думаю, именно этому эта пандемия учит и многих женщин. Когда дело касается любви, не спешите с ней, дайте ей больше времени. Узнай себя лучше. Узнайте, как лучше заботиться о себе на каждом уровне.

Еще больше работ автора на персональном сайте фотографа и Instagram.