Виталий и Елена Васильевы рассказывают о своём фотопроекте:
Трудно отделаться от ощущения, что «Апокалипсис в искусстве» действительно показывает мир, балансирующий на грани смерти, бесплодный, обветшалый, похожий на историю картины, распадающейся на бессвязные фрагменты. Люди не могут оттянуть распад, потому что они умеют, в лучшем случае, находить и фиксировать — но не творить.
По сути, сегодня мы являемся свидетелями отчаяния и пессимизма, охвативших многих наших современников.
Конечно, у меня было много поводов усомниться — не поддаюсь ли я сам псевдо-интеллектуальному апокалипсису истерии и не связан ли мой скептицизм по поводу будущего современного искусства с трансформацией художественных систем, в которых многие люди не могут найти свое место.
И оставаясь художником, даже в те годы, когда я почти отказался от производства арт-объектов, я не мог и не могу перестать думать о судьбе искусства как о неотъемлемой части собственной судьбы.
Так как же и в какой форме будет возможно существование искусства в грядущую эпоху? Ведь объективность требует признать, что разложение старых институтов и культурных образцов происходит на фоне мощного роста новых, еще не до конца понятых, но явно иных миров.
Динамика в общественном пространстве наглядно свидетельствует о стремительной дезинтеграции общества и маргинализации социальных институтов. Если этот общественный кризис спроецировать на сферу культуры, то мы увидим те же процессы только с еще большей выпуклостью. Обращаясь к периодам прерывистых подъемов в истории современного искусства, нетрудно обнаружить, что они характеризовались энергичным размыванием границ между различными культурными формами.
Это произошло в 20-е годы в России и Германии, в 60-е в Америке и Франции, в конце 80-х в советской империи, летевшей в пропасть. Только сама художественная система продолжает с трудом удерживать современное искусство от окончательного распада на множество мелких сект и «секций».
Как выйти за рамки сферы тотального потребления, если само современное искусство уже почти стало его символом? На эти вопросы нет ответов.
Наша эпоха парадоксальна тем, что две версии будущего — прогрессивная и апокалиптическая вдруг сливаются и начинают дублировать друг друга: сторонники грядущего Судного дня не отрицают небывалого технического прогресса, но именно в нём они видят причину грядущего Армагеддона. Электронные документы, глобальная «чипизация» населения, дети-роботы, электронные женщины, которые могут не только стонать, но и говорить фразы типа «Дорогой, ты уже выбросил мусор?», богатство разнообразием гаджетов – это все часть нашей реальности, хотя и не определяющая.
Апокалиптическое настроение, которое охватило сегодняшнюю культуру, подтверждающий первичный диагноз. Здесь мы возвращаемся к вопросу о том, как это повлияет на искусство и будет ли для него какое-либо место. Похоже, мы стоим на пороге того времени, когда вопрос о пересмотре понятия «искусство» вновь становится актуальным. Отметим, что, несмотря на то, что все процессы сегодня чрезвычайно ускоряются, переход от старого к новому культурному образованию, свойства и границы которого нам пока неизвестны, может быть относительно длительным. Эта длительность вызвана тем, что сами люди, испытывая чувство катастрофы в связи со смертью многих привычных культурных образцов и привычных отношений, сильно тормозят процесс обновления.
В этих условиях искусство может приобрести совершенно новую роль, противоположную той, которую определило искусство ХХ века и изначально рассматривало себя как передний край прогресса, новаторства, как знамя новой эпохи. В последние десятилетия искусство стало заметно отставать, но все его попытки притвориться квазинаучной деятельностью неизбежно заканчивались неудачей. Однако искусство, как никакая другая деятельность, может служить «тормозом» прогресса, и сегодня оно необходимо, видимо, больше, чем когда-либо. Однако возникает вопрос о территории, на которой должно происходить формирование таких художественных практик. Официальные институты, музеи как рыночные (галереи), так и некоммерческие, не очень хорошо подходят для этой цели, так как они тесно связаны с господствующей системой, зависят от нее, а потому должны бесконечно воспроизводить миф о единстве искусства и прогресса.
Каждый раз новый социальный имидж подразумевает появление новых товаров, специализированных магазинов, соответствующих коммерческих центров, «бесплатных» радиостанций, рекламных сетей… «Таким образом, вряд ли можно утверждать, что появление новых сфер творческой жизни, независимо от того, смогут ли они позиционировать себя как факт художественной реальности или нет, может радикально повлиять на сложившуюся ситуацию. Как и в 2012 году, нам предстоит изучить новый универсализм, который может вывести нас как за пределы личного маленького мира, так и за пределы капиталистической тотальности.
А для этого нам самим нужно стать искусством, или лучше сказать — превратить в искусство свое собственное существование.
Ещё больше вдохновения: Facebook, Вконтакте и Telegram
