С тонким восприятием театральной сущности жизни фотограф Инге Морат (Inge Morath) посвятила своё искусство наблюдению за миром и человеком. Она стала зрителем, который не вмешивается в ход событий, но способен чутко переживать. Жизнь, запечатлённая объективом Морат, проходила через её собственные фильтры. Среди них были война и смерть, которые она видела своими глазами. Более того, она была не просто фотограф, Морат свободно владела восемью языками и всегда ощущала себя «своей». Инге Морат вошла в число первых женщин, ставших полноправными членами агентства «Magnum» — фотограф с мировым именем.
На детском снимке Инге Морат к её воротнику прикреплена брошь-свастика. Родившись в семье австрийских учёных-исследователей, которых, судя по биографии, можно назвать «нацистскими энтузиастами», Ингеборг (полное имя) смело выбрала свой путь.
Первым испытанием для Морат стала выставка «Дегенеративное искусство», организованная нацистской партией. Цель выставки — демонстрация бесполезности современного искусства — показалась ей абсолютно недостоверной.
«Я увидела удивительные картины и полюбила «Голубую лошадь» Франца Марка», — вспоминала она позже. — «Но разрешены были только негативные комментарии. Так начался для меня период долгого молчания и скрытых мыслей».
Из-за отказа вступить в Гитлерюгенд Морат вызвали на допрос и принудили работать на авиазаводе вместе с украинскими женщинами-военнопленными. Это стратегическое предприятие непрерывно подвергалось бомбардировкам. В её памяти навсегда остался день, когда кто-то из рабочих подарил ей огромный букет сирени, и она бежала по разрушенному городу, прикрывая голову цветами между взрывами.
Когда в апреле 1945 года Берлин пал, она вернулась в Зальцбург вместе с другими беженцами и отступающими немецкими солдатами, преодолевая более 500 километров. Девушка пересаживалась с поезда на поезд, шла пешком.
«Все были мертвы или покалечены. Я проходила мимо мёртвых лошадей, мимо женщин с мёртвыми младенцами на руках. Поэтому я не могу фотографировать войну».
На мосту, в какой-то момент, стоя перед выбором совершить самоубийство, она намеревалась прыгнуть, но её спас одноногий солдат.
После войны знание языков помогло ей стать переводчиком и журналистом в иллюстрированном журнале «Heute», издаваемом американским информационным агентством в Мюнхене. Тогда Морат была далека от фотографии. Она писала статьи, сопровождая их снимками своего близкого друга фотографа Эрнста Хааса. Редактор «Heute» Уоррен Трабант переслал несколько их совместных историй Роберту Капе в Париж, и он пригласил Хааса и Морат присоединиться к только что основанному агентству «Magnum».
«Снабжённые большим запасом еды и небольшой суммой денег, мы сели на поезд, покинули Вену и направились в Париж».
В «Magnum» Инге заняла должность редактора. Она была ответственна за написание текстов к фотографиям, поступавшим в агентство от Картье-Брессона, Джорджа Роджера, Дэвида Сеймура и других фотографов из разных стран. Со временем она начала сопровождать фотографов в их заданиях. Перед каждой поездкой Инге проводила исследования, а после отбирала контактные листы. Работая со снимками Брессона, она была восхищена его творчеством.
«Изучая его метод фотографирования, я, вероятно, научилась фотографировать сама себя ещё до того, как взяла в руки фотоаппарат», — говорила она.
Сознание себя в роли фотографа пришло к Инге во время её путешествия в Венецию. Этот старинный город под ноябрьским дождём так очаровал её, что она позвонила Роберту Капе, просив запечатлеть Венецию в её пустынной и меланхоличной красоте. Капа предложил Инге сделать это самой.
С трепещущими от волнения руками Инге передала продавцу плёнку для старенькой «Contax», принадлежавшей её матери, и попросила зарядить её. «Я встала на углу, наблюдая за калейдоскопом пешеходов, голубей, каменных улиц, скульптур, старых колонн, мостов, рек и гондол. По мере того как я продолжала снимать, я становилась всё более радостной. Я осознала, что могу выразить свои мысли, придав им форму своими глазами. Мне стало ясно, что отныне я буду фотографом.
«Я, наконец, нашла собственный способ выразить то, что меня интересовало или преследовало. После войны я часто страдала от того, что мой родной язык, немецкий, был для большей части мира языком врага, и хотя я могла писать на английском или французском, в этом не было корней. Поэтому обращение к изображению было одновременно и облегчением, и внутренней необходимостью».
Вернувшись домой, Инге подала заявку на обучение у венского соотечественника, еврейского беженца Саймона Гуттмана, основателя фотоагентства «Дефот» — пионера в создании репортажей. Гуттман был «безжалостным» учителем и строго требовал от своей ученицы. Она писала для него письма, подметала квартиру, помогала в фотолаборатории, даже грела воду для бритья. Гуттман научил её правильно выбирать объекты для съёмки, понимать их, подходить к ним под правильным углом и в нужное время, и, главное, понимать, как связан объект и изображение.
После окончания обучения Инге приобрела подержанную «Лейку» и начала активно заниматься фотографией. Свои работы она отправляла в различные журналы и издания, публикуя их под псевдонимом Эгни Таром (Инге Морат задом наперёд). Однако только в 1953 году она решилась показать свои работы Капе. Её первый репортаж о священниках, живущих и работающих среди своих прихожан, понравился, и она получила первое задание — рассказать об обитателях лондонского Сохо. Знаменитый портрет Эвелин Нэш в широкополой шляпе с вуалью стал одним из её самых известных произведений. Инге умело передала атмосферу старого Лондона, который ещё удерживался за последними следами традиций.
«Больше всего мне нравится фотографировать в странах, где новые традиции пробиваются сквозь старые обычаи», — отмечала она позже.
В состав «Magnum» Инге Морат полностью вступила лишь в 1955 году. В отличие от своего наставника Роберта Капы, который ушёл из жизни в 1954 году, столкнувшись с миной во время задания во Вьетнаме, Морат оставалась верной своему обещанию и не фотографировала военные конфликты. Однако она засняла их последствия, демонстрируя страдания, которые война приносит людям. Её репортаж о детях-беженцах в Газе вызывает боль и выставляет ужасы войны на показ.
Инге была настоящим гражданином мира. Перед поездками в различные страны она углублённо изучала их историю, традиции, осваивала язык и литературу. Перед визитом в Россию в 1965 году, она усердно изучала язык с репетитором, а перед поездкой в Китай выучила китайский. Её глубокие исследования делали её не только фотографом, но и визуальным этнографом. Её фотографии иконических мест проникнуты «невидимыми людьми, которые всё ещё там присутствуют». Инге запечатлела библиотеку Пушкина, дом Чехова, посмертную маску Фриды, мастерские художников и памятники на кладбищах.
«Чем глубже вы понимаете людей и места, которые фотографируете, тем более значимыми становятся ваши снимки», — говорила она.
В 1960 году, во время съёмок фильма «Неприкаянные» с участием Кларка Гейбла и Мерилин Монро, Морат познакомилась с американским драматургом Артуром Миллером, на тот момент мужем Монро. Их брак с Миллером приближался к концу, и в 1961 году они разошлись. Год спустя Инге Морат и Артур Миллер официально стали мужем и женой, прожив вместе сорок лет.
Их объединял глубокий интерес к литературе, слову и путешествиям. Результатом совместных путешествий стали несколько книг, тексты которых написал Миллер, а фотографии создала Инге. Всего Морат выпустила 30 авторских монографий. Она работала в различных жанрах, включая репортажи, портреты, пейзажи, архитектуру, но стала известной, прежде всего, как уличный фотограф.
В 70-х годах сочетание семейной жизни и карьеры было непростой задачей для женщины. В «Magnum», который был своеобразным «клубом мальчиков», она и фотограф Ева Арнольд были единственными женщинами. Биограф Линда Гордон вспоминает случай, когда во время съёмки кандидата в президенты США Адлая Стивенсона Инге сильно наклонилась, чтобы сделать необычный снимок, и в это время другие мужские фотографы буквально прошлись по ней.
«Многие женщины того времени сталкивались с подобными противоречиями, но мало кто справлялся с ними с таким успехом», — написала Гордон о Морат. «Смелость и настойчивость помогли ей стать серьёзным и влиятельным фотографом. Инге путешествовала в одиночку, фотографировала даже вопреки запретам. В 50-х годах ей запретили съёмку в Иране, но Морат спрятала фотоаппарат под паранджой и привезла отличные материалы».
В 2002 году, на 78-м году жизни, Инге Морат скончалась. В её память, а также в знак признания её вклада в развитие фотографии, семья Инге учредила фонд «Inge Morath Foundation», агентство «Magnum» установило премию её имени, «Inge Morath Award», предоставляя грант в размере 5 тысяч долларов, на который ежегодно претендуют самые талантливые женщины-фотографы в возрасте до 30 лет для реализации долгосрочного фотопроекта.
Муж Инге, Артур Миллер, написал о ней: «Она создавала поэзию из людей и мест более полувека, и эта поэзия продолжает оставаться такой же проницательной, тонкой, какой была в момент создания». Обширный архив Морат, включая 740 коробок с дневниками, записями и изображениями, был приобретён библиотекой Йельского университета, а её фотороботы выставлены в галерее этого учебного заведения.
Ещё больше работ по ссылке: https://www.ingemorath.org
Следите за новостями в наших социальных сетях: ВКонтакте, Telegram и YouTube
