1 марта 2019 года в Галерее Классической Фотографии состоялось открытие выставки «Погружаясь в магию природы» известного ученого-океанолога Михаила Флинта.
Биоокеанолог, член-корреспондент РАН и автор более сотни научных работ побывал в Арктике, Чукотке, ущельях Кыргызстана и многих других заповедных и труднодоступных локациях. Все эти удивительные места ученый сумел запечатлеть на фотографиях. В эксклюзивном интервью Photar.ru Михаил Флинт рассказал о минусах цифровых камер, трудностях и нюансах съемки в суровых природных условиях, и о том, как однажды притворился морским котиком.
Вы прошли большой путь от юнги на рыболовецком судне до ученого в области океанологии с мировым именем. На каком этапе научной карьеры вы решили заняться фотографией?
— Благодаря моим родителям и благодаря моей собственной подвижности я очень много проводил времени на природе, а в первую экспедицию попал в 3,5 года. Родители взяли меня на Белое море и многие вещи оттуда, что поразительно, я помню. Помню северное сияние. Мама не верила, пока я не начал вспоминать конкретные вещи. Например, у дома росла удивительная роза с темно-красным цветком. На Белом море это необычайная редкость. Потом были бесконечные путешествия с папой, и в Монголию, и на остров Врангеля, в Саяны.
В 12 лет я уже начал пробовать фотографировать, при этом, спустя десятилетия увидел, что у меня получались довольно неплохие фотографии. Но это были 60-е годы, тогда необходимое оборудование могли достать только профессионалы.
У меня же тогда была камера «Практика» с объективом Tessar. Простым, но совершенно удивительным. Меня в этих снимках, сделанных простой камерой поражало то, что этот объектив дает ощущение пространства.
Затем, когда я стал много путешествовать, и у меня появилось заблуждение, что если я фотографирую – то я сам не успеваю увидеть, пережить момент. Из-за этого заблуждения я упустил огромное количество возможностей сделать потрясающие снимки. Они не прошли мимо по части впечатлений – за это время я побывал на Антарктиде и на Антарктических островах, Чукотке и многих других заповедных и труднодоступных местах.
Есть места, которые разрушаются природой или человеком. Вполне вероятно, что сейчас их уже не удастся сфотографировать так, как это можно было сделать раньше.
— Совершенно верно. Аральское море кануло безвозвратно. Хотя раньше оно также пересыхало – но и тогда, и сейчас, ученые не могут понять природы этой катастрофы. Многие места в средней полосе России, которые были необыкновенно красивыми –сейчас исчезли. Например, в Тверской, Смоленской, Архангельской, Вологодской областях были построенные еще полтора века назад деревни. Жизнь в этих деревнях сохранялась, сохранялось само расположение этих деревень в ландшафте. Люди в то время имели высочайшую культуру, которая сказывалась не только в том, как располагались эти деревни. Я изучал Аляску, которая в своей глубине вообще не изменилась, и это очень сильно потрясает.
Все эти впечатления заставили вас снова взяться за камеру после многолетнего перерыва?
— В начале 90-х годов, когда я вернулся после второго года пребывания на Прибыловых островах, я действительно подумал, что совершу преступление, если я не смогу рассказать обо всем, что увидел.
И в день отъезда в следующую экспедицию купил себе дешевую видеокамеру практически в ларьке у вокзала. Этой камерой я снял фильм. Он оказался очень интересный, потому что я делал там бог знает что: одевался в старую вылинявшую одежду и вползал на лежбище морских котиков и вел себя с ними, как собрат. Это возможно было только на лежбище где молодые котики – матерые морские коты меня бы убили. Это было заповедное место, но поскольку я был ученый, я пользовался определенной степенью свободы. И я снял там фильм.
Я привез этот фильм в Россию, и случайным образом мои пути пересеклись с телевизионным режиссером по фамилии Моргунов. Я ему показал свою работу, и он сказал, что хочет сделать на его основе передачу. Мы рассчитывали уложиться в 25 минут, а в результате получилось две серии по полчаса. И они получилась действительно хорошие – наш материал впоследствии показывали по телевидению в течение десяти лет.
После этого я понял, что нужно вернуться к фотографии. При поездке на Курильские острова я взял камеру и уже посвятил значительную часть своей поездки фотографии.
На какую камеру вы снимали в то время?
— Это была камера Hasselblad501. Но дело здесь было скорее в оптике, нежели в камере. Мне попалось сразу два очень хороших объектива – стандартный 80mm, и удивительно хороший широкоугольный объектив 50mm. Я сколько не снимал впоследствии, в том числе и на камеры Hasselblad, ни одного похожего по качеству объектива так и не нашел.
Это один из моих фотографических пунктов — я очень хочу, чтобы человек «переселился» вместе со мной в то место, куда я его зову своей фотографией. Очень хотелось, чтобы ощущение этого пространства сохранилось при взгляде на фотографию. Тот объектив позволял передать это ощущение.
Впоследствии вы перешли на цифровые камеры?
— Нет. Я продолжаю снимать на пленку. Все свои усилия я направил на то, чтобы подобрать такие камеры, которые меня удовлетворяют с точки зрения правильной передачи цветов, и возможностей оптики. Передают правильные тона, полутона. Важно сохранить ощущение пространства, ощущение воздуха. Если вы его не передаете, даже если вы снимаете какой-нибудь локальный пейзаж – то это будет лишь картинка о природе. Но моей целью всегда было показать саму природу.
Мы же не видим так, как видит «цифра». Даже если у нас идеальное зрение – всегда есть какая-то легкая дымка загадочности, когда глазом смотришь. Пленка, на мой взгляд, лучше передает это ощущение.
Какой камерой вы снимаете в настоящий момент?
— Я ушел со временем от немецкой оптики, и сейчас снимаю на камеру и оптику Fuji. Причем чем старее, тем лучше. Снимаю не на слайд, а на негатив – потому что слайд, по чувствительности восприятия фактически приближается к цифре. А негатив, со всеми недостатками, которые я очень ценю, позволяет видеть мир так, как я его вижу глазом.
Я снимаю, если это возможно, камерой, которая называется Fuji GX680 c полным набором объективов. В свое время это была дорогущая камера. И стоила дороже Hasselblad.
Затем в период всеобщего презрения к пленочной фотографии она упала в цене на порядки. И я смог себе собрать два абсолютно уникальных комплекта с полный набором оптики. Но эта камера требует штатива.
Второй набор камер, которым я работаю, это камеры Fuji GV и Fuji GVS – одна с объективом 90mm, другая с объективом 65mm. Это мыльницы — у них кроме объектива и пленки ничего нет. Но оптика удивительная совершенно. Пластичная, мягкая и позволяет в самых тяжелых моментах снимать с рук.
Сейчас я попробовал камеры, которые практически неизвестны у нас в стране. Это камеры серии Fujica GL 690 и GM 670. Они со сменной оптикой. Причем оптика настоящая – берешь этот объектив в руки, и чувствуешь, что он весит как свинцовый. Она тяжелая, но она поразительная с точки зрения пластики передачи.
Первый раз я опробовал такую старинную мыльницу Fujiв Арктике. Шторм. Мы высаживаемся на лодке, нас постепенно заливает водой. Подходим под ледник. В такой ситуации никакого штатива не поставишь – смотришь, как бы только не вывалиться из лодки. Как снимать? Только с рук. Мотор заглушил. Чуть волна успокоилась, и снимаешь.
Многие фотографии, которые представлены на выставке в Галерее Классической Фотографии сняты с выдержкой 1/60. И эта камера позволяет в таких условиях снять галерейную фотографию, которую можно критиковать с технической точки зрения, но тем не менее она позволяет показать вам то, что я видел сам.
Неужели вы не обрабатываете фотографии?
— Совсем немного. Конечно, сейчас нам никуда не уйти от печати через гибридную технологию – сначала сканирование, потом печать. Никаких усилений контраста. Иногда правим резкость, но это очень редко.
Объекты не удаляете?
— Нет. Я готов ждать и сидеть столько сколько необходимо.
Какой из кадров дался вам сложнее всего?
— Это относится к нескольким арктическим фотографиям. Именно ввиду тяжелых условий съемки. Транспортные проблемы. Вот как подплыть к ледникам? Высаживаемся мы в небольшую резиновую лодку. Надо преодолеть волнение, найти место. Кроме того, все это еще связано со светом. Потому что Арктика — это вообще удивительный район. Там света почти нет – на Новой Земле по статистике на 30 суток – всего 1 день солнца.
Но тем не менее, в этой серости есть масса нюансов. Иногда облачность утончается, иногда появляется туман – иногда где-то вдалеке «открывается окно» и этот свет падает на воду, а от воды он отражается и попадает на тот пейзаж, который ты хочешь снять. Это тончайшая вещь, даже вне очарования Арктики. Пленке удается передать эти тонкости.
В последнее время я стал снимать на оптику Fujiс пленкой Kodak. Японская оптика, даже Fuji– у них есть такая тяга к утрированию цветов. Получается, что когда используешь и японскую оптику, и адаптированную к японскому мировоззрению пленку Fuji, то происходит пересыщение цвета. Это такие нюансы, на которые обращаешь внимание – но все это сводится к тому, что я хочу показать вам то, что я видел.
Как вы носите все это с собой в походы?
— Я беру с собой дублирующую камеру, но конечно же не весь этот набор. Беру FujiGX680, и беру две/три камеры легких мыльницы с разными объективами. Одной оптики получается примерно 20 килограмм.
Как у ученого, у вас больше возможностей, в том числе посещения таких мест, которые не доступны обычному фотографу.
— Это не совсем так. Работа ученого сыграла свою роль только при поездке в Арктику. Все остальные поездки, снимки с которых представлены на выставке, были совершенно самостоятельные. Долгий выбор места. Долгие поиски людей, которые могут помочь мне обеспечить доступ в это место.
Какие планы у вас на дальнейшие экспедиции?
— Я планирую завершить свою поездку по Кыргызстану, потому что в предыдущую поездку я так и не добрался до южных предгорных районов.
