Сайфул Хак Оми (Saiful Huq Omi) родился в 1980 году и начал свою карьеру фотографа в 2005 году как фотограф-документалист. Его работы публиковались почти во всех крупных изданиях, а также выставлялись в более чем 20 странах, он выиграл множество крупных наград и грантов в области фотографии, в том числе Joop Swart Masterclass и Emergency fund от фонда Magnum в течение двух лет подряд. Он опубликовал свою первую книгу «Герои никогда не умирают» в 2006 году и основал международную школу фотографии под названием Counter Foto в Бангладеш и Индии в 2012 году.
«Мне очень не хочется вдаваться в подробности моих переживаний», — говорит Сайфул Хак Оми. Оми — фотожурналист, который в течение последних 12 лет документирует факты угнетения и геноцида народа рохинджа. Рохинджа — это мусульманский народ, проживающий в штате Ракхайн, Мьянма. После того, как бирманское правительство лишило их гражданства, представители этой общины остались без статуса и теперь живут в условиях мучительной боли и страданий. После своего первого визита в общину Оми глубоко проникся их стремлением к спасению. Он поставил перед собой задачу рассказать их историю. В 2018 году совместно с издательством Schilt Publishing Оми выпустил свою работу в виде фотокниги. Однако на этом история не закончилась, и даже сегодня он упорно борется за то, чтобы люди услышали его.
В беседе с Оми редакция The Photoblographer выяснила какое влияние, оказала на фотографа эта работа, какое будущее ждёт народ рохинджа, и что будет дальше в его работе по изучению продолжающегося конфликта.
Привет, Сейфул. Пожалуйста, расскажите нам, как впервые начались ваши отношения с народом рохинджа?
Первые встречи начались, я бы сказал, случайным образом. У меня была выставка в крупной галерее в Дакке. Во время выставки приехал достопочтенный посол Нидерландов со своим другом — представителем УВКБ ООН по стране в тот момент. Это было в конце 2008 года. Зная меня и мою работу, голландский посол почувствовала, что мне следует нанести визит в лагеря и посмотреть, хочу ли я там что-то создать. С помощью УВКБ ООН я отправился в Кокс-Базар. На свою первую поездку я потратил не более 10 дней. Я почти не фотографировал, но интервьюировал сотни беженцев. Оглядываясь назад, я понимаю, что именно благодаря этим историям я потратил следующие 12 лет своей жизни на их документирование в Бангладеш и по всему миру.
Ваша работа длится уже довольно долго. Ожидали ли вы, что так увлечётесь этим проектом, когда только начинали работу над ним?
Конечно, я не ожидал, что потрачу так много времени на эту историю, когда начинал. Сейчас я понимаю, что на самом деле я только и делал, что продолжал работать над рохинджа в течение 12 лет — я действительно потерял счёт времени и не осознавал, как постепенно стал настолько одержим этой историей. Мне всегда казалось, что почти все оставили рохинджа, поэтому я решил придерживаться этой темы.
Я занимался многими другими вещами, кроме фотографии. Снял несколько крупных фильмов и сейчас продюсирую последний и самый большой. Я работал телерепортёром, исследователем и следователем. Я обучал местных и международных журналистов по проблеме рохинджа. Я разработал программы, которые позволили 36 журналистам из четырёх стран работать в рамках стипендии и освещать историю рохинджа. Некоторых рохинджа я обучил фотографии, и один из них стал профессиональным фотографом. Сейчас он работает в международных новостных агентствах. За эти годы я организовал бесконечное количество семинаров, читал лекции по этой теме сотни раз на самых разных площадках.
В своих работах вы рассказываете о жестоком обращении и трагедиях. Увидев всё это через объектив, какое психологическое и эмоциональное воздействие это оказало на вас?
Думаю, я переживаю почти те же чувства и проблемы, через которые проходят многие фотографы, когда занимаются подобными проектами. У меня диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство и депрессию. В настоящее время я прохожу курс лечения от этого.
Как вам удалось справиться с депрессией из-за работы над этим проектом, чтобы продолжать рассказывать эти важные истории?
Что бы ни случилось, я убедил себя, что не перестану работать. И после всех этих лет, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю, сколько раз я обманывал смерть, сталкивался с арестами и задержаниями, жил под запретом на международные поездки, я считаю, что мне повезло, что я сейчас жив. Я выжил и закончил свою работу — вот что важно в конце концов.
Как бы вы описали свой стиль съёмки? Какие шаги вы предпринимаете для того, чтобы снимки получились такими впечатляющими, какими вы их задумали?
Я работаю медленно и только тогда, когда чувствую, что каким-то образом являюсь частью истории. Я работаю, когда чувствую, что завоевал доверие людей, только тогда я начинаю фотографировать. Я работаю только тогда, когда чувствую, что не являюсь сторонним наблюдателем. Зачастую я возвращаюсь к одной и той же истории и к одним и тем же людям. Я фотографирую их в течение нескольких дней и месяцев, а иногда и лет.
При этом я слежу за тем, чтобы мои снимки увидели и использовали люди и организации, которые могут изменить ситуацию. Много раз я убеждался, что они могут использовать их бесплатно. Я осторожно использую тексты. Я стараюсь не упустить возможность продемонстрировать работу. И я рассказываю о ситуации на самых разных форумах — от хардкорных фотоплатформ до академических и правозащитных.
Как вы считаете, какой вклад внесла ваша фотография в текущую ситуацию? Видели ли вы какие-либо преимущества?
Я думаю, что в конечном счёте мне удалось сделать достойную работу. Я думаю, что мои работы не только о геноциде, но и о сложности кризиса. Я также думаю, что я вышел за рамки документирования нарушений прав человека и жестокости людей — я также документировал повседневную жизнь рохинджа по всему миру.
По прошествии времени и в связи с продолжающимися проблемами, что помогает вам сохранять мотивацию для выполнения работы?
Надежда и вера в человечество. Что мы имеем, если у нас нет надежды? Надежда на то, что рохинджа однажды вернутся на свою родину. Они будут жить как достойные люди, а виновные будут привлечены к ответственности.
Во время работы над этим проектом вы установили особые связи и отношения с кем-либо из народа рохинджа?
Да. И со многими из них.
Как это повлияло на то, как вы отнеслись к работе?
Я думаю, когда кто-то посмотрит на мои работы, он поймёт, что меня приняли в их жизнь и мне доверяли. Фотографии должны свидетельствовать об этом.
Что главное вы хотели бы, чтобы люди вынесли из ваших фотографий и видеороликов?
Историю человеческого сообщества, которое на протяжении десятилетий было лишено всех прав человека. А также рассказ и историю глобальной политической культуры замалчивания геноцида.
Ещё больше работ: saifulhuqomi.com
Следите за новостями в наших социальных сетях: ВКонтакте, Telegram и YouTube
