Для Джима Ли (Jim Lee) умение рассказывать истории посредством фотографии всегда было важным в его творческой жизни. Ли родился в 1945 году в семье оперативников MI5, что положило начало жизни, которая шла по какому угодно, но только не по традиционному пути привычному обычным детям.
В 17-летнем возрасте он решил переехать в Австралию, где его интерес и страсть к фотографии разгорелись с новой силой. Время, проведённое на этом материке, было наполнено весёлыми юношескими приключениями, но, что более важно, оно открыло в нём любовь к фотографии, которая дала ему полный простор для творческого размаха.
Вернувшись в свингующий Лондон, талантливый фотограф начал снимать такие группы, как The Who, The Beatles и The Rolling Stones. Его портфолио и репутация росли, и Ли стал востребован как модный фотограф, работая с такими личностями, как юная главный редактор Vogue Анна Винтур, и сотрудничая с такими влиятельными модельерами, как Ив Сен-Лоран и Джанни Версаче.
Сегодня Джим Ли является признанным арт-фотографом, но по-прежнему сотрудничает со многими рекламными и модными проектами, например, освещает показы мод для знаменитых дизайнеров Александра МакКуина и Зандры Роудс.
В начале 2012 года работы Ли были показаны в Лондоне в Сомерсет Хаус, приуроченные к выходу его биографии «Арестованный». Весной 2013 года эта серия работ была показана в Мультимедиа Арт Музее в Москве. Фотоработы Ли не только демонстрировались по всему миру в галереях и музеях, но и находятся в постоянной коллекции Музея Виктории и Альберта. Повествовательные, сюрреалистические, киношные и часто рискованные изображения Ли создают удивительно живые композиции, призывающие зрителя «выйти за пределы кадра».
В самом начале вы не планировали стать фотографом — вас больше интересовало кино, и в конечном счёте вы много работали в сфере кино — так как же вы пришли в фотографию?
Вначале я хотел стать художником и ходил в художественную школу, но я был слишком требователен к себе. Мой дед был очень хорошим художником, и моя мать тоже, но у меня не было способностей. Я начал смотреть французские художественные фильмы, например, Dimanche avec Cyble (1962).
В них я увидел отголоски своей собственной жизни, и их эмоциональное качество поразило меня. Именно тогда мне стало интересно стать режиссёром, но я не знал, как этого добиться. Фотография показалась мне одним из способов достижения цели. Вот почему фотографии, которые я делал в ранние годы, были больше похожи на стоп-кадры фильмов, эта работа была мольбой о том, чтобы стать режиссёром.
У вас было очень интересное детство. Вы происходите из рода английских монархов, а ваши родители были агентами MI5, британской службы безопасности и разведки. Как вы думаете, как ваша ранняя жизнь повлияла на ваши последующие творческие достижения?
Это добавило цвета и другое измерение, что сделало мою жизнь захватывающей, в этом нет никаких сомнений. На самом деле я узнал о своих монарших корнях только много позже — мои родители держали это в тайне.
Главное, что это добавило в мои работы, — ощущение двусмысленности, скрытых и многослойных смыслов. Мне нравится создавать сюжеты в своих фотографиях. Я думаю, это напрямую связано с жизнью, которую я вёл с отцом, с опытом двойной жизни.
Я помню, как впервые узнал о том, чем занимался мой отец после того, как я подал документы на визу для поездки в Россию с моей бабушкой. За обедом он сказал мне: «Знаешь, ты не можешь поехать в Россию», но я даже не говорил ему о своих планах. Когда я спросила, откуда он знает, он ответил, что мои документы прошли через его офис. «А что у тебя за работа?» — спросил я, — «Ты либо управляешь борделем, либо ты шпион, раз это такой секрет». Он ответил: «Именно так». Со временем я начал понимать, в скольких неприятных ситуациях я побывал. Что был чудом спасён потому, что он присматривал за мной.
Ваша карьера модного фотографа разворачивалась в 1960-е годы, в авангарде новой культуры творческой индустрии, включающей моду, медиа и искусство. Как, по вашему мнению, изменилась эта индустрия сегодня? Куда, по вашему мнению, она движется?
Сегодня индустрия — это гораздо более масштабный и упорядоченный бизнес. Эта сфера в большей степени контролируется клиентами, чем творческими людьми. В моё время, начиная с 1960-х годов, фотографов очень ценили, и если они были творческими людьми, им давали возможность выразить себя. Сегодня индустрия моды — это действительно индустрия, которой управляют деньги и в меньшей степени воображение. Меня ни в малейшей степени не интересует, куда она движется.
В своей книге «Арестованный» вы говорите: «Мне нравится создавать поразительные — даже шокирующие — образы, которые заставляют вас прочитать историю, стоящую за фотографией. Изображения, которые заставляют вас смотреть за пределы кадра». Это правда, что ваши фотографии рассказывают истории. Почему это важно для вас?
Я верю в то, что можно извлечь максимальную пользу из кадра, выйдя за его пределы. Я хочу, чтобы люди представляли, что изображение выходит за пределы кадра. Когда у вас есть определённое пространство, чем богаче вы его делаете, тем больше вы можете сказать одним снимком. Если кто-то собирается посмотреть на картину больше одного раза, вы хотите сделать это достойно.
Я стараюсь уместить в одном изображении множество различных элементов, не делая его перегруженным или сложным. Сначала я думаю о причинах создания снимка. Затем я думаю: как я могу сложить из всего этого историю? Как я могу расширить её психологически? Как создать глубину взгляда? Как создать атмосферное освещение? А как насчёт дизайна? Я пытаюсь придумать что-то, на что можно посмотреть, что-то, что можно перепроверить и оспорить, что-то достойное. Иначе это пустая трата моего времени и времени других людей.
Ирония заключается в том, что вы очень успешный фэшн-фотограф, но я читал, что на самом деле вы не очень интересуетесь модой. Зачем вы занимаетесь съёмкой в сфере моды?
Ну, это был способ приобщиться к фотобизнесу. Конечно, мне нужно было больше узнать о камере и освещении, но также мне нужен был бизнес, в котором была бы возможность заработать достаточно денег, чтобы выжить. На выбор были мода или репортаж. Я мог бы поехать снимать в зону боевых действий, но меня не интересует война, меня интересует хорошее времяпрепровождение. И красивые девушки. Я использовал и злоупотреблял индустрией моды в своих интересах.
Вы работали с Анной Винтур задолго до того, как она стала редактором Vogue. В то время вы могли сказать, что она обречена на большие свершения в мире моды?
На самом деле она была очень застенчивой и тихой, но творчески авантюрной, с отличным чутьём и стилем.
Повествование ваших историй очень сильное, захватывающее и сложное. Откуда берутся ваши идеи для этих образов? Работаете ли вы так, как это делают кинематографисты, используя раскадровку?
Само содержание должно быть взято из моей жизни в той или иной форме. Мои идеи возникают из потребности что-то сказать, до такой степени, что мне приходится доставать камеру, чтобы это выразить. Мои идеи всегда имеют личный, социальный или политический комментарий, потому что главное, чего я хочу, — чтобы люди задумались. Я хочу, чтобы люди задавали вопросы о том, почему я сделал эту фотографию.
Что касается сценария, то он у меня всегда в голове. Иногда я рисую какую-нибудь фигурку, чтобы объяснить что-то другим. Но я стараюсь держать информацию в голове перед съёмкой, чтобы во время съёмки было ощущение спонтанности. Мне кажется, что так изображение получается лучше.
Некоторые описывают ваши фотографии как стоп-кадры, поэтому логично предположить, что ваши модели больше похожи на актёров. Нужен ли определённый тип модели, чтобы добиться той картины, к которой вы стремитесь? Не могли бы вы немного рассказать о динамике работы?
Если честно, я был ночным кошмаром для моделей, потому что модели просто хотят быть в центре внимания и выглядеть красиво, но мои модели — это всего лишь одна маленькая часть гораздо большей картины. Но в конечном счёте большинство моделей уважали мою работу и идеи, потому что они были другими. Я относился к ним не как к актёрам, а как к людям. Я хотел, чтобы они чувствовали эмоции сцены.
Есть ли у вас определённые фотографии, которые вы бы назвали своими любимыми, или которые наиболее значимы для вас?
Я думаю, что «Вьетнам» — моя любимая работа, потому что в ней есть все элементы, о которых мы говорили. Женщины настоящие, с телами и силой, платье красивое, действие присутствует, и двусмысленность истории также присутствует. Вы не знаете точно, где вы находитесь по содержанию.
Говорят, что в настоящее время вы снова пишете новую биографию. Когда вы оглядываетесь назад, видите ли вы свою жизнь в кинематографических терминах, как вы видели свои фотографии? Как написание собственной биографии повлияет на вашу будущую работу?
Я абсолютно точно пишу её как сценарий фильма. История не линейна. Я пишу её по кругу, потому что считаю, что это делает её более интересной. Не думаю, что это изменит мою работу, скорее всего — это просто заставит меня понять, насколько я плохой писатель.
Ещё больше работ: jimlee.tv
Следите за новостями в наших социальных сетях: ВКонтакте, Дзен, Telegram и YouTube
